Ламийки.
Ламийки, на первый взгляд, никудышные воины. Не обладающие обширными познаниями в магии Некрархов, мастерством и опытом Кровавых Драконов, харизмой и интеллектом фон Карштейнов и силой и яростью Стригоев, они, казалось бы, мало что способны противопоставить противнику на поле боя. Но все не так просто. Главное оружие ламиек - это их потрясающая, сногсшибательная красота, усиленная темными чарами. Впрочем, не стоит думать, что вампирши этой династии - совсем никудышные бойцы. Недостаток физической силы им с лихвой искупает скорость, с которой они лишают своих противников жизни.
Соблазн.
Зачастую простые смертные не способны противиться соблазнам существа, которое охотилось за кровью мужчин с начала времен. Одураченные лживыми, но сладкими обещаниями вечной любви, они забывают все клятвы верности, которые давали своим генералам, забывают о своих семьях, о своем долге перед родиной и предают все, за что сражались, ради одного взгляда надменной вампирши. Потом, когда надобность в помощи смертного отпадает и чары ламийки спадают, их несчастные жертвы чаще всего просто кончают жизнь самоубийством, не в силах простить себя за свое предательство. А некоторые сходят с ума и превращают в голодных, нищих безумцев, в одном рубище странствующих по свету в поисках своей прекрасной леди.
Доминация.
Глаза ламиек подобны двум глубоким колодцам, на дне которых смертный может найти свою мрачную судьбу. Поглощенные их бесконечной глубиной, смертные застывают подобно статуям, пока из них истекает душа, а тело начинает коченеть. В таком состоянии они не чувствуют боли и не понимают, что происходит вокруг них: их чувства утянуты далеко в темную реальность, откуда нельзя вернуться прежним. Если доминированного воина вовремя не пробудить, уничтожив вампиршу или оглушив его, то через некоторое время все его сознание навеки будет поглощено миром ночных кошмаров, а тело станет пустой бездушной оболочкой.
Ртутная Кровь.
Ламийки столь быстры, что их движения неуловимы невооруженным глазом. Для них нет ничего сложного в том, чтобы уклониться от пушечного ядра или схватить стрелу в полете одной рукой. В бою они наносят не град, но целый шторм ударов, и даже если цели достигнет лишь их десятая часть, потивник все равно умрет в мучениях, истекая кровью из тысячи порезов. А если в рыках вампирши - лук, то следующая стрела будет вылетать из него быстрее, чем первая достигнет цели.
Потерянная Невинность.
Столь невинно и безобидно выглядят ламийки, что даже самые недоверчивые противники опускают защиту перед их лицами, думая, что эта леди оказалась здесь по ошибке. Как правило, вслед за этим следует торжествующий издевательский хохот ламийки и свист ее клинка, отделяющего голову смертного простака от тела. Ламийки наслаждаются издевательствами над тупостью смертных и никогда не упускают возможности унизить их.
Бессмертная Красота.
Ламийки столь красивы, что желание сражаться моментально пропадает перед их лицами, как и всякое другое желание, кроме желания любоваться ими, ловить каждое их движение. Как правило, от созерцания грациозной вампирши воина не может оторвать ничто, кроме ее меча, пронзающего засмотревшегося смертного в самое сердце. А те, кому посчастливилось выжить после подобного зачарования и пережить смерть своей леди, превращаются в ходячие овощи, не способные ни есть, ни спать, ни разговаривать, а только смотреть куда-то вдаль и рыдать.
Манящий Ангел.
Рука даже самых подготовленных, прекрасно понимающих, чего стоит ждать от вампирши, воинов, останавливается, когда они видят, над кем заносят меч. Ламийки оттачивали искусство своих темных соблазняющих чар веками, и лишь единицам удавалось противостоять им. Смертный должен иметь огромную силу воли, чтобы, забыв обо всех кодексах чести и правилах этикета, лишить жизни самую красивую женщину, которую видел или когда-либо увидит.
Войска Ламиек.
Армии ламиек подобны древним костяным ордам Нехекхары. Их основа - десятки тысяч скелетов, заслоняющих собой землю от одного края горизонта до другого. Таким образом, между их войсками и войсками Королей Гробниц есть некоторое сходство. А среди воинств графов-вампиров ламийки отличились тем, что за них сражаются многочисленные смертные герои - доверчивые дураки, поверившие в сладкие обещания своих бессмертных хозяек и готовые ради них на любые зверства и подлости в надежде получить Кровавый Поцелуй - столь же бесплодной, как чрево вампирши.
В армиях ламиек никогда не было недостатка Сущих - причина в том, что вампирши этой династии ни при каких обстоятельствах не дают Кровавого Поцелуя своим рабам-мужчинам. Обязательно приходит час, когда ламийке либо надоедает назвязчивое почитание очередного поклонника, либо он погибает в битве - тогда она превращает его в своего Сущего, продолжая использовать и после смерти. Сущие зачастую неспособны испытывать эмоций, но эгоистичные и самовлюбленные ламийки заставляют своих некромантов или союзников-некрархов внушать сущим вечную любовь к своей госпоже и поклонение ее красоте. Для смертных вид иссохшего скелета или древнего доспеха, наполненного прахом, клянущегося в любви женщине может выглядеть отвратительно и странно, но ламийки не делают большой разницы между живыми и мертвыми, одинаково презирая и тех, и тех.
Духи - нечастые гости в армиях ламиек, а все потому, что их некроманты не испытывают никакой привязанности к своим госпожам, и их души после смерти начинают скитаться по собственной воле. Однако, немало находится глупцов, которые, дабы добиться расположения вампирши, начинают усиленно изучать искусство некромантии и в ходе неудачного эксперимента (а такими у горе-учеников, обучающиихся некромантии из-за страсти к вампирше, а не к магии, бывают почти все) превращаются в чудовищных духов, прикованных к ламийке клятвами вечной верности, данными при жизни.
Ламийки, презирающие ученых и магов, предпочитающие корпение над свитками женскому обществу, не очень-то любят обучаться магии, и поэтому вынуждены пользоваться услугами некромантов. Как и фон Карштейны, в таких сделках друг друга презирают обе стороны. Дело в том, что некроманты по большей своей части либо вообще не испытывают страсти к противоположному полу, считая любовь вредной для изучения темных наук, либо настолько извращены в своих эротических фантазиях, что назвать такого безумца психованным извращенцем значит оскорбить всех психованных извращенцев в мире. Ламийки не выносят того факта, что некромантов привлекает в них только их золото и предоставленные лаборатории. А некроманты просто не могут испытывать по отношению к любой нежити ничего, кроме чувства собственного глубокого превосходства.
Как уже упоминалось, смертные предатели, очарованные неземной красотой вампирши и готовые свернуть горы ради одного ее страстного взгляда, не так уж редки в армиях ламиек. На поле боя они проявляют чудовищный фанатизм, садистски убивая всякого, кто осмелится бросить хоть один взгляд на их госпожу и с трудом претерпевая общество своих соперников - других зачарованных ламийкой. Вампиршам нравится смотреть за взаимоотношениями своих рабов, сражающихся за благосклонность той, которая все равно никогда не ответит взаимностью. Зачарованные герои для ламиек - всего лишь инструмент, еще менее изящный, чем нежить, разве что доставляющий больше веселья.
В армиях ламиек никогда не бывает зомби. Причина проста - смрад, исходящий от мертвых тел и их общий омерзительный вид вызывает отвращения у эстетичных ламиек. Поэтому каждый труп в распоряжении вампирши перед оживлением обязательно очищается от плоти, которую получают для своих кощунственных опытов придворные некроманты. Пускай это и кажется трудоемким, но не стоит забывать, что свои немертвые орды ламийки копили со дня падения Ламии. Во владениях особо могущественной вампирши можно неделями скакать к горизонту, и так и не найти концам шеренгами костяных воинов.
Нетопыри кровожадны и уродливы для человека, но милы и смешны для ламийки. Эти вампирши держат на чердаках своих башен целые выводки этих тварей, подражая человеческим аристократкам, разводящим птиц. Порой они даже лично кормят своих питомцев, приволакивая им на съедение пищащих от ужаса рабов. Но удовольствие от наблюдений за трапезами нетопырей и их драками насмерть за положение в стае не является главной целью, ради которой ламийки разводят этих тварей. Перед битвой они распахивают свои чердачные окна, выпуская своих уродливых визгливых питомцев порезвиться на воле.
Если визгливые нетопыри заменяют ламийкам канареек, то волкодлаки - карликовых собачек. Волкодлака, конечно, не подержишь на руках и не оденешь в розовый жилетик, зато карликовая собачка не сможет откусить голову обидчику своей хозяйки. Волкодлаки, как и мужчины, чувствуют притяжение к ламийкам, догадываясь, что рядом с ними у них всегда будет уютный уголок и визжащая от ужаса трапеза. Эти звери отражают характер своих хозяек: в отличие от огромных питомцев фон Карштейнов с умными глазами, сшитых из плохо подходящих друг к другу кусков тварей Некрархов, утыканных трубками и зажимами, и шатающихся прихвостней Стригоев, напоминающих помоечных псов, волкодлаки ламиек всегда идеально причесаны слугами своей госпожи, их зубы инкрустированы перламутром, а в золотых ошейниках блестят камни такого размера, что на покупку одного такого должны несколько лет горбатиться жители доброго десятка деревень.
Очарованные красотой ламиек, рыцари Бретонии часто дают им клятву в вечной любви и увозят их в свой замок (не подозревая, разумеется, об их истинной природе). Как правило, вскоре после этого несчастный рыцарь умирает от отравления или по какой-нибудь другой, вызывающей меньше подозрений, причине, а вампирша становится хозяйкой замка. Впрочем, и рыцари такие не пропадают попусту. Ламийки поднимают их в качестве своих черных рыцарей, заставляя блюсти ее капризы и после смерти.
Мрачная и бессловесная Могильная Гвардия - тоже не редкость в армиях ламиек. Этих слуг они поднимают из павших смертных героев, чья воля оказалась достаточно сильной, чтобы противостоять их соблазнам. Ламийки всегда стараются посылать могильных гвардейцев в самое пекло боя, и никогда не огорчаются, если кого-то из них уничтожили навечно. Да, они используют гвардейцев, но скорее для того, чтобы увидеть, как их убивают во второй раз.
Ламийки обожают почитание, и обычно заставляют своих слуг проходить через чудовищные ритуалы, которые прикуют их души к вампирше после смерти. Таким образом ламийки пополняют свои орды призраков. Лица этих духов всегда бледны и печальны, они непрерывно стонут и рыдают из-за неразделенной любви. В бою они смертоносны, но оплакивают каждого противника, павшего от их рук, направленных жестокой вампиршей.
Ламийки не терпят рядом с собой соперниц, которыми они считают любых красивых женщин. Если на их счет не поступает никаких указаний от королевы Нефераты, то ламийки зачастую ловят их, сажают к себе в тюрьму, издеваются над ними, уродуют их, пытают, а затем жестоко казнят. Как правило, в качестве пиши ламийки дают своим пленницам мясо их бывших любовников. Не имеющие другого выхода, девушки вынуждены есть его. Такой страшных грех после смерти обращает их в баньши, вынужденных служить вампирше.
Никто из вампиров так не боится уничтожения, как ламийки. Желание навечно сохранить и преумножить свою красоту граничит у них с жаждой власти и господства. Разрушение - настоящий кошмар для каждой вампирши, а потому каждая их них держит для себя Черный Катафалк. На поле боя эти машины отличаются особым зверством, ведь изнутри их подгоняет дух обезумевшей вампирши, желающей как можно скорее и любой ценой вернуть былую красоту.
см. часть первую
|
